Serguiéi Esenin
(Konstantinovo, 21 de septiembre de 1895,
28 de diciembre de 1925, San Petersburgo)
28 de diciembre de 1925, San Petersburgo)
Carta a la madre
[Dedico esta traducción, claro, a mi madre,
Olga Anadón, quien también ha pasado
y pasa aflicciones por su hijo.]
Carta a la madre
¿Aún vives, viejecita mía? Yo
Vivo también. ¡Salud, tengas salud!
Que se difunda sobre tu cabaña
Por la tarde, inefable, aquella luz.
Me escriben que tú, en ansias,
Por mí te afliges mucho, y que al camino
Te asomas a menudo
Con tu raído, tu vetusto abrigo.
Entre la sombra azul crepuscular
Vislumbras una y otra vez la misma
Visión: en una gresca de taberna
Han clavado en mi pecho una cuchilla.
No es nada, madrecita. Despreocúpate:
Es sólo una penosa pesadilla.
No soy un beodo tan perdido: ¡Cómo
Moriré sin hacerte una visita!
Yo soy tan cariñoso como siempre
Y añoro sólo el sueño de que un día,
Ya curado de indómitas angustias,
Pueda volver a nuestra cabañita.
Volveré cuando esparza su ramaje
En primavera nuestro jardín blanco.
Sólo no me despiertes en el alba
Como solías entonces, hace ocho años.
No turbes lo que no pudo cumplirse
Y no recuerdes la ilusión perdida―
Que muy pronto en mi
vida me tocó
Saber de privaciones
y fatigas.
Y no me enseñes a
rezar. ¿A qué?
Ya lo antiguo jamás
regresará.
Tú, mi solo consuelo, tú, mi amparo,
Tú, mi sola,
indecible claridad.
Así que ya por mí no
te preocupes
Ni tengas más
congojas por tu hijo.
Y al camino no salgas
tantas veces
Con tu raído, tu vetusto abrigo.
(1924)
Serguiéi Esenin
Versión
de P. A.
Córdoba,
29/30-VIII-15
*
Письмо матери
Ты
жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.
Пишут
мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.
И тебе
в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.
Ничего,
родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.
Я
по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.
Я
вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.
Не
буди того, что отмечталось,
Не волнуй того, что не сбылось,—
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.
Не волнуй того, что не сбылось,—
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.
И
молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.
Так
забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не ходи так часто на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.
Не грусти так шибко обо мне.
Не ходи так часто на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.
(1924)
Сергей Есенин
No hay comentarios:
Publicar un comentario