Boris Pasternak

(1890-1960)

Después de la tormenta

Борис Пастернак
После вьюги


После угомонившейся вьюги
Наступает в округе покой.
Я прислушиваюсь на досуге
К голосам детворы за рекой.

Я наверна неправ, я ошибся,
Я ослеп, я лишился ума.
Белой женщиной метвой из нипса
Наземь падает навзничь зима.

Небо сверху любуется лепкой
Мертвых, крепко придавлеиных век.
Все в снегу, двор и каждая щепка
И на дереве каждый побег.

Лед реки, переезд и платформа,
Лес и рельсы и насыпь и ров
Отлились в безупречные формы
Без перовностей и без углов.

Ночыю, сном не успевши забыться,
В просветленьи вскочивши с софы,
Целый мир уложить на странице,
Уместиться в границах строфы.

Как изваяны пни и коряги
И кусты на речном дерегу,
Море крыш возвести на бумаге,
Целый мир, целыи город в снегу.

[Dacha de Pasternak en Peredelkino]

Boris Pasternak

Después de la tormenta


Cuando después de la tormenta vuelve
A reinar la quietud, tiendo mi oído,
En los momentos de ocio, hacia las voces
De niños que se escuchan tras el río.

Me equivoco, sin duda, es un error,
Estoy ciego, he perdido la conciencia.
Como una mujer blanca, yerta, muerta, de yeso,
Se desploma de espaldas el invierno en la tierra.

Desde lo alto, el cielo contempla el torneado
De los párpados muertos, fuertemente apretados.
Sobre todo se extiende la nieve, sobre el leño
Y el huerto, sobre cada tierno brote en el árbol.

El río helado, el paso a nivel, los andenes,
Y los rieles, el bosque, el terraplén, la zanja,
Se han modelado en formas impecables,
Sin una sola arista, donde nada resalta.

De noche, cuando aún no te has dormido,
Saltando del sillón en un relámpago,
Apretar todo el mundo en una página,
Cobijarlo en un solo manojo de vocablos.

Como están esculpidos a la orilla del río
Los arbustos, los troncos y las ramas,
Así alzar la marea de techos sobre un pliego,
El mundo entero, la ciudad nevada.

Versión de P. A.

Alta Gracia, 9 de febrero, 2010